Дорогой император, давайте отпустим птиц. Нам обоим известны причины чужого горя. Вы смеётесь над временем, время своё ускоря, добавляя друзей в отрицательный ряд частиц. У придворных и лесть даровита, и взгляд хитёр. Дорогой император, добро — не его подмена. Как сказала одна саблезубая Мельпомена: жизнь жестокая пьеса, ты лучший её актёр, акварельный жасминовый сад, драгоценный сплав.
Император, пичуги умеют прощать обиды. Только те, кто спаслись, не восполнят числа убитых. Почему вам даровано право решать, кто прав? В новом мире есть место и пороху, и огню. Дорогой император, наш славный Китай не древний, мудрецы не Конфуции. Так хороши деревни, что вывозят из девушек несколько раз на дню. Деревенский колдун, разнаряженный, как жених, у правительства требует валенок и околиц. Дорогой император, мы здесь не совсем про горлиц. Я могу ошибаться, но кажется не про них. Дорогой император, довольно кривить анфас, ваше имя ничто, амнезии теперь нередки. А меня зовут Чижиков. Я ненавижу клетки. Да, меня зовут Чижиков. Я написал про вас.
***
Стёпа Чижиков не был в Китае, хотя хотел. Ему жалко несчастный и глупый народ Ханьдана, словно старого лётчика, пьющего капитана. Стёпа Чижиков плачет, держась за грудной отдел. Вынимает из кресла расплывшийся силуэт, управляет конечности в тапочки из сельмага. Лет пятнадцать уже как закончился в роли мага,
но лет десять уже начинается как поэт. Император у Стёпы, естественно, как живой. Вот буквально сейчас он казнил рядовую строчку. Начинающий Чижиков ставит на этом точку и летит за кефиром. И булочкой. И халвой.
#svirel_poetry
